Святые отцы о духовной радости. Может ли христианин быть счастливым? Что такое счастье в православии
Дорогие жительницы Страны Мам!
Тема в заголовке для меня наболевшая и очень важная. С рождением девочек моё отношение к религии сильно изменилось: сейчас я ближе к Богу и к Православию, чем когда-либо. Тем не менее, я не воцерковленный человек. Что-то (подозреваю, что отсутствие христианского смирения) отталкивает меня от Церкви; до сих пор мне не удалось убедить себя, что понятие Бога неотделимо от Церкви и религии, что нельзя верить себе тихо-дома-в уголке.
Как прожжённый теоретик, я не могу успокоиться, не изучив литературу по теме Знакомлюсь с Новым Заветом. Читала рассказы верующих в Интернете (и здесь, в СМ). Особенно запали в душу заметки диакона Андрея Кураева - молодой, думающий, легко пишет...
Кураев различает понятия православной веры и православной культуры . Практически все мы - страномамочки - родились и живём в условиях православной культуры . Отмечаем Рождество, Пасху, постимся, крестим детей... И с гордостью говорим: "Мы - православные!" Или не говорим, а, наоборот, тяготимся тем, что окружение навязывает нам культурно-православный стиль поведения (поститься, крестить и проч.) Но совсем немногие делают это осознанно . Я сама крестила детей, по большей части, под давлением бабушек и невнятного веления сердца. (Правда, примерно с той поры и озаботилась тем, чтобы осознать и оформить свою веру).
Но есть люди, - и здесь, в Стране Мам! - для которых вера стала неотъемлемой составляющей жизни. Которые ходят в храм, причащаются, молятся. Постятся - а не просто соблюдают диету. Осознанно крестят детей - а не просто вешают малышу крестик на шею, чтобы потом никогда не привести его в церковь. Именно к таким я и обращаюсь.
Скажите - разрешает ли Православие быть счастливым? Или это грех?
Немного поясню свой вопрос. Уже много лет я ищу себя в различных философско-религиозных учениях. И в тех из них, с которыми я познакомилась, путь к Богу неизменно приводит человека к счастью в земной жизни. Цель буддизма - избавление от страданий. Веды дают рекомендации и правила "на все случаи жизни", соблюдая которые, ты будешь счастлив - и непременно придёшь к Богу. В йоге ты можешь идти к Богу разными путями - через молитву, работу, науку или работу с духовной энергией; но есть определённые правила: здоровым должен быть не только твой дух, но и тело (тоже вполне себе земное счастье).
Узнав всё это, я решила выяснить, а как дела со Счастьем обстоят в родном Православии. Но куда бы я ни обратилась - православные статьи, форумы, книги - везде один совет: "Молись и кайся". Везде предлагают человеку почувствовать себя очень-очень виноватым и просить за это прощения у Господа. Да, я согласна - кто не без греха? Прочитав пояснения к списку библейских грехов, я поняла, что грешна по всем статьям Но можно ли быть счастливой, постоянно ощущая себя виноватой?
Христос, отправляясь на распятие, завещал Двенадцати: "Любите друг друга". Но что это означает? Надо ли заявлять страдающему человеку "Молись и кайся", вместо того, чтобы постараться ему помочь всеми доступными средствами? Почитав некоторые комментарии в Стране Мам, я ужаснулась: есть люди, которые осуждают родителей больного ребёнка за то, что те использовали все средства для того, чтобы вылечить его (врачи, заговоры, целители), вместо того, чтобы пойти в церковь и молиться...
Так всё-таки: можно ли православному хотеть счастья в земной жизни?
Малыш неделю сводил с ума бабушку. Ходил и говорил: "Молись и кайся"... Оказывается у него просто любимый мультик "Малыш и Карлсон"
Наверное, нет на земле такого человека, который не мечтал бы стать счастливым. Но представление о счастье у каждого свое. Кто-то видит счастье в материальном достатке и богатстве, кто-то в успехе и популярности у окружающих, кому-то для счастья не хватает второй половинки, кому-то здоровья...
По учению святых отцов Церкви, истинное счастье для человека сокрыто не в мирских радостях, которые в одно мгновение способны исчезнуть, а в любви к Господу, которая преображает мир вокруг нас.
Например, вряд ли кто осмелится назвать несчастным монахов со Святой Горы Афон, а между тем, иноки невероятно далеки от удовольствий мира: обильной еды, крепкого сна, богатства и прочих составляющих «счастья» в мирском понимании.
Мы расскажем о 7 секретах счастья афонских монахов.
1. Вера в Бога
Конечно же, самый первый секрет счастья святогорских монахов - это вера и любовь к Господу. Если человек сможет к этому прийти в своей жизни, то ничего не сможет его сделать несчастным.
Однажды у преподобного Порфирия Кавсокаливита одна женщина спросила, почему он называет себя счастливым, ведь его здоровье серьезно ухудшилось. На это святой ответил: «Читай Священное Писание, ходи в церковь, имей духовника, причащайся Святых Тайн, - одним словом будь доброй христианкой. Тогда ты найдешь ту радость, которую ищешь. Ты видишь, что я сейчас болен, но я счастлив. Так и ты, когда немного приблизишься ко Христу, обретешь радость в своей жизни», - говорил преподобный.
2. Освобождение от суеты и тревоги
Преподобный Паисий Святогорец советовал, чтобы чувствовать себя счастливым, жить естественной и простой жизнью, в которой нет места излишней роскоши, суете и напрасным волнениям.
«Как-то раз ко мне в каливу зашел один врач из Америки, - говорил преподобный. - Он рассказывал мне о тамошней жизни. Люди там уже превратились в машины - целые дни они отдают работе. У каждого члена семьи должен быть свой автомобиль. Кроме этого, дома, чтобы каждый чувствовал себя комфортно, должно быть четыре телевизора. Вот и давай - работай, выматывайся, зарабатывай много денег, чтобы сказать потом, что ты благоустроен и счастлив. Но что общего у всего этого со счастьем? Такая исполненная душевной тревоги жизнь с ее безостановочной гонкой - это не счастье, а адская мука».
3. Трезвый ум
У монаха Симеона Афонского есть короткая притча, которая ярко иллюстрирует, что внешние обстоятельства нисколько не влияют на то, чувствуем мы себя счастливыми или нет. Спасение находится в нас самих, поэтому нужно иметь трезвый ум, чтобы выстоять в трудностях.
Вот эта притча: «Человек, не умеющий плавать, в панике барахтался в реке. Он поднял тучу брызг и по реке побежали волны, которые человек в страхе принял за опасное течение. Он начал бороться с речными волнами. Наконец, утопающий сообразил, как нужно держаться на воде и понемногу доплыл до берега. Выбравшись из воды, пловец оглянулся и увидел, что на реке полная тишина, а он все время боролся с волнами и брызгами, которые сам же и создавал. Все несчастья начинаются с нас самих. Но если ты наведешь порядок в мыслях, в тебе эти несчастья и закончатся».
4. Чистое сердце
По слову святителя Нектария Эгинского, верный путь к счастью - иметь чистое, беззлобное сердце.
«Счастье - это чистое сердце, потому что такое сердце становится престолом Божиим. Так говорит Господь для тех, кто имеет чистое сердце: "Вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом" (2Кор. 6:16). Чего им еще может недоставать? Ничего, поистине ничего! Потому что они имеют в сердце своем величайшее благо - Самого Бога!».
5. Умение прощать
Прощение - одна из важнейших христианских добродетелей, поэтому каждый, кто стремиться к счастью, обязан научиться прощать ближнего. Благодаря прощению человек освобождает свое сердце от груза давних обид, а радостное сердце всегда счастливо. «Такой у нас закон: если ты прощаешь, это значит, что и тебе Господь простил; а если не прощаешь брату, то значит и твой грех остается с тобою», - говорил Силуан Афонский.
6. Отдавать больше, чем брать
Для того, чтобы стать счастливым самому, необходимо делиться радостью и счастьем с ближним. Кажется, что в этом нет никакого секрета, но по слову монаха Симеона Афонского это умение среди людей самое редкое, но кто постигнет его, становится счастливым.
7. Довольствоваться малым
«Желания - мусор мира», - говорил монах Симеон Афонский. Действительно, чем больше человек зацикливается на своих желаниях, тем более неумеренным становятся его аппетиты и, не имея возможности насытиться, человек обрекает себя на несчастье.
Преподобный Пасисий Святогорец советовал противостоять желаниям - умеренностью.
«Счастье обретается, когда довольствуются малым. Сегодня люди что делают? Покупают… покупают… покупают вещи, автомобили, электронику и кучу другого и, естественно, им не хватает денег, и они постоянно пребывают в тревоге. Нужно довольствоваться малым и не замахиваться на многое, ибо, имея требуемое и только необходимое, не нужно много работать. Тогда у них будет больше времени посидеть дома вместе с детишками и с семьей, чем-либо заняться, помолиться и, вообще, побыть в семейном тепле и уюте, и не быть в постоянном напряжении на дорогах», - говорил святой.
Александр Захаров, Кирилл ВальковСча́стье – удовлетворённость стремлениям и потребностям человеческой . В человеке изначально заложено стремление к как к Источнику и всяческих . Полноценное счастье обретается только с Богом, в Боге.
Можно ли стяжать счастье вне Бога и без Бога?
Стремление человека к Богу заложено в его естество при творении. Это значит, что вне Своего Создателя человек не сможет удовлетворить своим природным и личным стремлениям сполна. Именно Бог является неисчерпаемым Источником благ, Источником счастья, и именно в Нём человек может обрести настоящее, вечное счастье.
Живя в отдалении от Бога человек, конечно же, может испытывать удовольствие, даже нечто похожее на высшее счастье, которое испытывают святые, например, в любви. Однако даже и в этом случае удовлетворение не будет исчерпывающим, а счастье полным (см.: ).
Что касается удовлетворения материальными благами или чувственными удовольствиями, то они ещё менее походят на счастье святых.
Так, царь Соломон, обладавший, казалось бы всеми земными благами, о каких только мог мечтать человек его времени (славой, богатством, женами, уважением), тем не менее утверждал: суета сует, все суета ().
Вспомним, что во время Преображения Господа Иисуса Христа апостол Петр, ощутивший соприкосновение с Богом, тут же забыл о всех своих земных заботах и печалях, желая остаться на горе, со Своим Богом, что, собственно, и выразилось в словах: «Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии» ().
На Православных иконах общее состояние очевидцев Преображения выражается и в положениях тел (они часто пишутся расположенными вверх ногами, вниз головой), и в жестах, и в мимике.
Все культуры можно подразделить на сотериологические (от. греч – спасение) и гедонистическик (от. греч. удовольствие). Счастье обычно выбирается людьми на трёх восходящих уровнях: телесном наслаждении, душевном благополучии или причастности к высшему, Абсолюту.
Счастье – в любви к Богу и к человеку… Любовь – синоним счастья, а поскольку все мы стремимся к счастью, то мы должны стремиться воспитывать в себе любовь. Пока нас душит серость, унылость, одиночество, неприязнь, ненависть. Но Тот, Кто является , может нас научить. (прот. Александр Мень )
Корень слова счастье – «часть». С-часть-е. Счастливый человек – это человек, живущий с частью чего-то, имеющий какую-то часть. Часть какого-то Блага. Блага общего для всех. Всеобщего. Всемирного. Безмерного. Неиссякаемого Блага. И это Благо есть Бог! По настоящему счастливый – имеющий общую часть c Богом. Живущий в Боге. И чем ближе человек к Богу, тем он счастливее.
В православии вместо понятия счастья используется более определённое понятие . Через причастие и стяжание Духа Святого христианин становится причастным Богу: «Пребудьте во Мне, и Я в вас» (). Это и есть настоящее, вневременное, вечное счастье, которое начинается в этом мире, но в полноте бывает в Царствии Небесном. Оно не имеет ничего общего с обывательским понятием «счастья».
В Библии размышления о поиске счастья «под солнцем», т.е. в нашем мире, содержатся в книге Екклезиаста или Проповедника. См. .
Иеромонах Макарий (Маркиш):
Господь ставит нам задачу: быть счастливыми. Счастливыми в этой жизни и в будущей. Каждому ясно, что нынешнее счастье – ничто, если оно не имеет продолжения. Спаситель открывает Свою Нагорную проповедь () «заповедями блаженства», «макаризмами»: каждый стих начинается со слова Блаженны
, по-гречески макарии
, что в точном переводе на русский как раз и значит счастливы
.
Но что такое счастье? Продолжайте читать Нагорную проповедь, и вы убедитесь, что Христос опровергает привычные стереотипы. Счастливыми Он называет не гордых, но нищих духом, то есть , не удовлетворенных, но алчущих и жаждущих правды, не победителей, но миротворцев…
Счастье, разумеется, субъективно, то есть, в конечном итоге, зависит от того, что во мне, в моей душе. Однако мы хорошо понимаем, что «поиски счастья внутри себя» – дело абсолютно гнилое и погибельное: ведь душа-то наша не свободна от греха… Отсюда вывод очень простой и определенный: счастье возможно и достижимо только
c Христом, на пути к Нему и за Ним.
Архимандрит Мелхиседек (Артюхин): Знаете, какая самая большая причина несчастья? Это постоянный поиск счастья. Счастье - это жизнь с Богом. Все остальное - как Бог даст. Потому что наша жизнь после грехопадения в этом грешном, пропитанном грехом мире не место отдыха, а место подвига.
<…>
Насколько же заблуждаются те люди, которые ищут счастья вне самих себя – в чужих странах и путешествиях, в богатстве и славе, в больших владениях и наслаждениях, в удовольствиях и преизбытке и в пустых вещах, которые концом своим имеют горечь! Возводить башню счастья вне нашего сердца – это все равно что строить дом в месте, которое подвергается постоянным землетрясениям. Весьма скоро такое здание рухнет…
Братья и сестры! Счастье находится в нас самих, и блажен тот, кто понял это. Испытывайте ваше сердце и наблюдайте за его духовным состоянием. Может быть, утеряно дерзновение пред Господом? Может быть, совесть обличает за преступление Его заповедей? Может быть, она обличает вас за несправедливости, за ложь, за неисполнение наших обязанностей перед Богом и ближним? Испытывайте, может быть, зло и страсти заполнили ваше сердце; может быть, оно уклонилось на пути кривые и непроходимые…
К несчастью, тот, кто оставил без внимания свое сердце, лишился всех благ и впал во множество зол. Изгнал радость и исполнился горечи, печали и душевной тесноты. Изгнал мир и приобрел подавленность, беспокойство и ужас. Изгнал любовь и обрел ненависть. И, наконец, изгнал все дарования и плоды Святого Духа, которые приобрел при своем крещении, и сроднился со всеми злодеяниями, которые делают человека жалким и проклятым.
Братья и сестры! Всемилостивейший Бог хочет для всех нас счастья и в этой жизни, и в следующей. Для этого Он основал Свою святую , чтобы она нас очищала от греха, чтобы освящала нас, примиряла с Ним и дарила нам небесное благословение.
У Церкви всегда открыты объятия для нас. Поспешим же в них скорее все мы, у кого совесть отягощена. Поспешим – и Церковь поднимет тяжесть нашей ноши, подарит нам дерзновение к Богу, наполнит сердце наше счастьем и блаженством.
«Счастьем привыкли называть нечто внешнее…. Но оно не во вне, а в нас, в состоянии духа отрадном, радостном, благорастворенном».
«Если угодно Господу и не пагубно для человека, то дается и внешнее счастье».
«Таков человеческий род, таково и человеческое счастье: оно подобно самым неприметным следам корабля, которые нарезываются спереди и исчезают сзади!».
«Любомудрие умеет и то и другое - и счастьем пользоваться умеренно, и в бедствиях соблюдать благоприличие».
«Возлюбленный христианин! Пусть люди процветают в счастье этого мира. Ты довольно счастлив будешь, когда внутри себя будешь иметь счастье. Это и есть истинное, недвижимое и неотъемлемое счастье!».
«Счастье для людей - иметь себе сильных людей защитниками и помощниками. Для христианина счастье - иметь себе Бога Защитником и Помощником.
«Блажен человек, которому защита - у Тебя, Боже!».
«Вот истинное счастье и подлинное блаженство, которого ни огонь, ни вода, ни тюрьма, ни ссылка, ни пленение, ни хитрость, ни злоба человеческая, ни смерть отнять не может.
«Если Бог за нас, кто против нас» ()?
«Человек, исповедав себя рабом и созданием Божиим, предавшись всецело воле Божией, немедленно вступает всем существом своим в область святой Истины. Истина доставляет правильное настроение духу, жизни. Взошедший в область Истины, подчинившийся Истине, получает нравственную и духовную свободу, получает нравственное и духовное счастье. Эта свобода и это счастье не зависят от человеков и обстоятельств».
«Если одно созерцание (Божественной) славы (при Преображении Господнем) наполнило учеников (Иисуса) блаженством, то каково должно быть счастье человека, достигшего тесного и приискреннего единения с Богом в такой степени, что Господь обитает в нем, пронизывая все его существо лучами Своей немеркнущей славы, которая как бы струится из освященного и просветленного Его присутствием человека! В этом и состоит высшее счастье: в единении с Богом, делающем человека причастником Божественной славы».
Отец Валериан, насколько в христианской традиции корректно говорить о счастье? Может ли христианин стремиться земному счастью или у него должны быть более высокие цели в жизни?
В Вашем вопросе уже присутствует ответ. Быть может, я ошибаюсь, но само слово «счастье» означает часть, которая сопричастна некоему целому понятию.
Несчастье современного человечества заключается в том, что, как прекрасно сказал Святитель Николай Сербский, человечество перестало понимать. Он говорит: «Первые люди немного знали и все понимали, потом стали знать больше, но меньше понимать. Наконец (и это мы видим как раз сегодня), люди могут почти все знать, но ничего не понимать».
Дело в том, что понятие счастья относится к духовным вещам, а их невозможно объяснить. Например, у святых отцов есть такое понятие - «смирение». Что такое смирение»? Как о нем говорить? Смирение касается мира духовного и потому непременно уже связано с тем, что непонятно и непостижимо. К нему можно только приблизиться. Поэтому многие духовные понятия интуитивно близки человеку, а что это такое - толком никто не знает.
Я помню отца Николая Гурьянова, старца, человека удивительно святой жизни. С улыбкой он иногда говорил: «Какие вы счастливые, что в Истине». Вот это верное определение счастья.
Часто приходится слышать: «Счастье в здоровье». Было бы счастье в здоровье, не было бы самоубийств среди здоровых людей. Часто многие здоровые люди несчастны. Может быть, счастье в богатстве? Среди богатых счастливых мало. А если власть? Человек во власти сам себе уже не принадлежит, ведь он должен выглядеть, должен присутствовать, он должен, должен, должен… Какое там счастье! Сказать: «Счастье в семейной жизни», - счастливых пар не так уж много… Сказать: «В детях»?.. Почему так много женщин избавляются от этого счастья абортами? Что ж они сами себя лишают этого счастья?
В чем же тогда земное счастье? Все-таки, видимо, счастье земное только тогда настоящее, когда сопричастно счастью небесному, когда в нем любовь неизменяемая, непреходящая, верная, когда семья - это союз любящих сердец, неизменный, неразрушимый, когда дети - во Славу Божию и благословения Божии, когда чада чад утешают. Тогда это именно счастье. Такое счастье было у Иокима и Анны, Захарии и Елисаветы, схимонаха Кирилла и схимонахини Марии. Родители Преподобного Сергия - счастливые люди… Без цели, без смысла нет счастья.
Читая жития святых, видим, что их жизнь, как правило, была очень тяжелой, полной лишений и скорбей. Получается, если подражать святым, то кроме лишения и скорбей ничего в жизни и не увидишь?
Вы знаете, для того чтобы достигнуть земного успеха, тоже надо очень много сил приложить: потерпеть скорби, лишения. Только разница в том, что святой за свои лишения и скорби получает вечное и небесное, а другой, тоже потратив немало сил, получит (или не получит, что тоже вполне может быть) временное, земное.
- Что нужно делать, как нужно жить, чтобы стать счастливым?
Ну, самый простейший ответ дан в Священном Писании: «Чти отца твоего и матерь твою, да благо тебе будет и долголетен будешь на земле». То есть почитай родителей, вообще старших, и без сомнения будешь счастливым. Потому что, пока ты додумаешься до чего-то сам, отбрасывая опыт, ты можешь всю жизнь не найти, где же счастье, чем нужно заниматься. Мудрые люди говорят, что хорошо и почтенно идти по стопам старших, если они шли прямым путем.
- Батюшка, а в чем счастье священника в этой, земной жизни?
Что Вы!!! Во-первых, священник сподобляется предстоять престолу Божию, совершать литургию - а это самое высокое, что может быть не только на земле, но и на небе. Выше этого ничего нет! Без сомнений, самое главное счастье – это совершать литургию! И конечно, счастье - это та радость, которую испытываешь, видя, как Господь спасает души. Когда человек обращается от греха к праведной жизни, когда люди приходят в Церковь, обращаются к Богу и у них появляется надежда на спасение. Конечно, это большая радость для священника. А вот те, которые вне Церкви, те несчастные, тех жалко! Страдают в поисках пути, в поисках счастья, а ведь счастье так возможно, так близко…
- Можно ли евангельские заповеди блаженства понимать как правила обретения счастья человеком на земле?
Можно, конечно. Блаженство - это и есть счастье. Я вот подумал, что нет такого слова «счастье» в духовном смысле, есть понятие «благо». Благо, как сказал Преподобный Серафим Саровский (а он пережил то состояние, о котором говорил), - это то блаженство, за которое всю свою земную жизнь человек с радостью согласился бы находиться в келье, наполненной червями…
- А здесь, в земной жизни, может человек быть причастен такому благу?
Человек рожден для вечной жизни с Богом и здесь должен готовиться к этому. Просто многие люди не понимают данного им Богом блаженства, вообще удаляются от Бога и потому несчастны. Но тоска по раю остается у всех, и желание избавиться от этой тоски и есть поиск счастья.
Беседовала Ф.Н. Савельева
Среди людей, далеких от Церкви, распространено представление о том, что христианская вера несовместима с состоянием счастья, чувством радости, что быть православным — значит постоянно пребывать в состоянии скорби, в лучшем случае — о своих грехах. Понятно, что эта мрачная картина не имеет или не должна иметь ничего общего с реальностью. Ведь не зря же апостол Павел призывает нас:Всегда радуйтесь (1 Фес. 5, 16). Но что это значит: радоваться по-христиански?
О православном понимании счастья мы беседуем с первым заместителем председателя Учебного комитета Русской Православной Церкви, профессором Московской духовной академии протоиереем Максимом Козловым.
— Отец Максим, имеет ли православный христианин право задумываться о счастье?
— Безусловно. И об этом нужно активно говорить, обращаясь к православной аудитории, потому что, к сожалению, существует определенного рода тенденция в восприятии жизни, особенно среди тех, кто пришел к православной вере недавно, которая предполагает, что путь ко спасению есть непременно путь страдательный. Если сказать жестче, мысль о том, что исповедание православной веры и счастье несовместимы, предполагает, что Бог хочет страдания людей, в то время как текст Священного Писания, Священное Предание и Тот, в Кого мы верим, отвечают на этот вопрос по-другому: Бог уже здесь, в земной жизни, дает верующим в Него возможность обретения настоящего, а не иллюзорного счастья, которое является началом жизни вечной. Читая жития святых, мы понимаем, что, несмотря на невзгоды и испытания, они были счастливыми людьми, — конечно, в другом смысле, чем об этом принято говорить в миру.
— Слово «счастье» не так уж часто встречается в Священном Писании…
— Существительное «счастье» в Новом Завете не встречается вовсе. В Ветхом Завете оно встречается не чаще, чем раз на книгу. Как ни парадоксально, слово «счастье» чаще всего употребляется в книге Иова, которая повествует о страданиях этого праведника.
Прилагательное «счастливый» встречается несколько чаще, но только в бытовом контексте или в этикетных формулах. Например, в Деяниях апостолов апостол Павел обращается к своему собеседнику: Царь Агриппа! Почитаю себя счастливым, что сегодня могу защищаться перед тобою (Деян. 26, 2).
Однако я предлагаю обратить внимание на прилагательное, близкое по значению понятию «счастливый», но переводимое на современный русский язык другим словом, — на греческое слово makЈrioj. Оно часто встречается в греческом переводе Ветхого Завета и в Новом Завете, который изначально написан на греческом. На церковнославянский язык это слово переводится как «блаженный». В Синодальном переводе Священного Писания это слово не переводится, но если все-таки перевести слово makЈrioj («блаженный») на русский язык, то мы получим слово «счастливый». Счастливый не в смысле «удачливый», а в смысле «онтологически причастный к состоянию единения с Богом».
В английской Библии слово makЈrioj переводится как «blessed» (благословенный, счастливый, блаженный. — Ред.), а в немецкой — как «selig» (блаженный, счастливый, радостный. — Ред.). Нельзя сказать, что эти слова относятся к стилистически нейтральному ряду лексики английского и немецкого языка, тем не менее они широко употребимы в современном языке и, в отличие от церковнославянского «блаженны», совершено понятны рядовому современному читателю.
Если мы именно так будем понимать заповеди блаженства, то увидим, что счастье не есть состояние претерпевания или страдательности. Счастливы кроткие, счастливы миротворцы, счастливы гонимые за Христа. Счастливы те, кто понуждает себя к героическому исполнению заповедей, вопреки тому, чему, как во все времена, так и в наше время, зовет их враг рода человеческого и дух века сего.
— Вы говорите о том, что есть два понимания счастья: счастье в том смысле, в котором о нем говорится в Священном Писании, и мирское понимание счастья, которое сейчас как раз доминирует в обществе. В чем же разница? Что является ложным пониманием счастья? Каковы, если можно так сказать, его «ловушки»?
— Ловушки мнимого счастья на пути к счастью подлинному — это уловки врага рода человеческого. Они могут быть весьма разнообразны. В наше время это, чаще всего, обещания иной жизни, чем та, что у тебя есть: ты был бы счастлив, если у тебя было больше денег, если бы у тебя была другая жена, если бы ты родился в другой стране… Для человека активно-деятельного эта мысль из области мечты переходит в область планов: ты обретешь вожделенное счастье, если тем или иным способом переместишь себя в эти условия. Однако на пути к такому счастью, как правило, встает одно маленькое препятствие: нужно нарушить заповедь. «Одну или две… Не страшно… А если и страшно, то ради счастья можно и потерпеть», — внушает нам лукавый. Но это неправда. Мы должны твердо помнить, что путь к счастью — это путь к Богу, и он никогда не лежит через сознательное согласие на грех.
— Сейчас наряду со словом «счастье» в обществе используются слова «успех» и «позитив». Опасно ли для христианина стремиться к тому, чтобы быть успешным или «быть на позитиве»?
— Стремиться к успеху — это, прежде всего, рискованно. Нужно помнить, что успех зависит не только от наших усилий, но и от воли Божией. Господь может не благословить те или иные наши начинания. Достижение успеха в той или иной области деятельности не является грехом само по себе. Успех не приносит духовного вреда тому, кто за ним не гонится, тому, для кого он не является целью деятельности. Ведь Господь, по любви Своей, не дает нам «играться» в привязывающие нас к земле «игрушки». Если в моей профессиональной деятельности главным становится не совершенствование в той или иной области знаний, не достижение большего уровня навыков и мастерства, а именно «перешагивание» с карьерной ступеньки на ступеньку, Бог ради моего же блага может лишить меня карьерного успеха. Поэтому, на мой взгляд, лучший совет относительно того, как быть успешным, заключается в том, чтобы не стремиться к успеху вовсе, — по крайней мере, не желать этого в первую очередь.
С позитивным мышлением связаны две рискованные вещи. Первая для христианина очевидна: себя нужно оценивать реалистично, а не позитивно. Это отнюдь не означает, что мы должны оценивать себя исходя из ложно понятого смирения: что я, мол, подленький, гаденький, и нужно на себя плюнуть и ботинком растереть. Но закрывать глаза на очевидные изъяны или нереализованные возможности, которые есть в нашей жизни, тоже нельзя. Вторая опасность, связанная с позитивным мышлением, заключается в том, что оно предполагает — я немного утрирую, конечно, — восприятие несчастий жизни по известной формуле: «Всё к лучшему в этом лучшем из миров». Но такое отношение к действительности при соприкосновении с реальной трагедией или, скажем мягче, с напряженной драматической ситуацией — тяжелой болезнью близкого человека, утратой, войной, катастрофой — может оказаться карточным домиком. Всем нам нужно избавляться от иллюзорного мышления, учиться принимать жизнь по евангельскому принципу: довлеет дню забота его, то есть довольно для каждого дня своей заботы (Мф. 6, 34). Жизнь нужно принимать такой, какой сегодня она нам дана, а не выстраивать вокруг нее конструкции, пусть даже самые позитивные.
— К понятию «счастье» также близко понятие «комфорт». Но должен ли православный христианин стремиться к комфорту?
— Об этом в свое время очень хорошо сказал Гилберт Кит Честертон (английский христианский мыслитель, журналист и писатель конца XIX — начала XX века. — Ред.): «Если бы я искал в своей жизни прежде всего комфорта, то полбутылки портвейна дали бы мне его значительно быстрее и проще, чем моя религия». Христианство — это ни в коем случае не религия душевного комфорта. Об этом, кстати, говорила и советская антирелигиозная пропаганда, но, разумеется, она ставила это христианству в вину. Представление о христианстве как о религии утешения и успокоения, конечно, ложно. Религия — это не таблетка и не пластырь и, тем более, не антидепрессант, который может помочь человеку чувствовать себя в действительности комфортнее. Христианство — это религия доставления душевного дискомфорта. Вспомним притчу о мытаре и фарисее. В ней более оправданным из храма вышел тот, кто вышел в состоянии душевного дискомфорта, тот, кому было плохо и тот, кто чувствовал, что вообще не по праву там оказался. А менее оправданным оказался человек, который пребывал в состоянии религиозной комфортности.
— То есть если мы ощущаем себя счастливыми, то это повод испугаться? Задуматься?
— Нет, мы должны испугаться и задуматься, если мы ощущаем себя собой довольными. Счастливый человек — это не обязательно человек самодовольный. Смотрите, как говорит апостол Павел: Великое приобретение — быть благочестивым и довольным (1 Тим. 6, 6), то есть жить по правде Божией и довольствоваться окружающими нас обстоятельствами, без ропота идти тем жизненным путем, который нам Бог посылает.
— Все-таки очень трудно психологически совместить призыв апостола Павла радоваться и покаянный плач о своих грехах…
— Святой Петр Афонский говорит о том, что спасение обретается между страхом и надеждой: между страхом за то, как я живу, о том, что по грехам моим я достоин ада — и надеждой на то, что Бог по Своему человеколюбию и милосердию меня все-таки спасет. Это, если угодно, антиномия. Но именно в сочетании страха и надежды пролегает средний царский путь христианина — путь спасения. Упование только на милость Божию может вести к нравственной безответственности и попустительству своим грехам. Абсолютизация страха превращает Бога из любящего Отца в карающего Судию, что гораздо ближе не христианству, а другим монотеистическим религиям. Мы обращаемся к Богу как к Отцу нашему Небесному, по отношению к Которому мы часто даже не дети, а рабы неключимые. Но о Его отцовстве мы не должны забывать.
— Сегодня на нас каждый день обрушиваются тонны негативной информации: гибель людей, теракты, войны. Можно ли быть счастливым, зная обо всем этом?
— Нет ничего нового под солнцем. Великий русский философ Алексей Федорович Лосев в свое время говорил, что от несовершенства мира смущается тот, кто мало в своей жизни претерпел. Тот же, кто видел в своей жизни зло и испытания, тот к новым относится бестрепетно. Ну что нового произошло в начале XXI века по сравнению с тем, что было? Да, сейчас теракты — а раньше были варварские завоевания. Сейчас рак — а раньше была чума и моровая язва. Сейчас у нас резкие изменения климата, экологически нечистые продукты — а раньше был голод. Люди часто лишаются самообладания именно от того, что были воспитаны в ощущении, что мир стал стабильным, комфортным. Ведь после Второй мировой войны жизнь, по крайней мере, для некоторой части человечества наладилась так, что ее стало возможно спрогнозировать. У нас появилась иллюзия, что мы сами кузнецы своего счастья. А Господь напоминает нам, что это не так, что без Бога ни до порога. И тогда мы начинаем понимать, что наше внутреннее ощущение полноты бытия не зависит от внешних обстоятельств.
— Но иногда поток негативной информации притупляет чувство сострадания…
— Да, это специфическая болезнь нашего времени — перенасыщенность информационного потока. И здесь можно посоветовать только одно: ограничить поток информации, особенно той, которая касается вопросов, где твоя реакция бессмысленна и бесполезна. Нет нужды слушать новости больше пяти минут в сутки. А можно и вообще не слушать. Все действительно важное расскажут тебе коллеги. Лучше постараться помочь кому-то, с кем ты оказался рядом в реальной, а не виртуальной жизни, кому-то, кто находится в пределах человеческой досягаемости, как говорится, в пределах шести рукопожатий. Вообще, виртуальность, которая как будто бы делает нас человеком мира, одновременно подавляет своим объемом, как подавляли, может быть, в Средние века колоссальные размеры соборов пришедшего в Рим паломника. Но величественный собор рождал в душе человека благоговение перед Богом, а безумные потоки негативной информации внушают нам мысль, что ты, по сути дела, не можешь ничего. Чтобы сохранить самообладание и тем более приблизиться к тому, что мы называем счастьем, мы должны пребывать в реальной, частной жизни. Ведь христианство — в значительной степени персоналистическая религия, она предполагает личностные отношения как Бога и человека, так и человека и тех, кого он знает в своем реальном опыте.
— И все-таки можем ли мы сказать, что христианство — это религия счастья?
— Мы можем сказать, что христианство — это религия любви. Любви к Богу и любви к человеку. Любовь Бога к нам превосходит все степени любви, которые мы можем себе помыслить и, конечно, гораздо сильнее, чем наша земная любовь к людям. И если мы, «будучи злы», желаем нашим любимым людям счастья, разве Бог может желать нам чего-то иного?
Газета «Православная вера» № 02 (550)